Империи в мировой истории. Власть и политика различий - Джейн Бербанк

Священный союз утверждал христианские основы нового европейского порядка, а система конгрессов признавала опасность территориальной политики внутри Европы. Приверженность координации пригодилась в 1880-х годах, когда европейцы пытались регулировать свою конкуренцию за колонии в Африке (глава 10).

Карта 11.1

Империи в Европе и вокруг нее, 1815 г.

Армии Александра доказали, что Россия - великая держава, но была ли гигантская империя действительно частью Европы? Путешественники и философы XVIII века проводили границу между предполагаемой цивилизацией Европы и полудикими обществами к востоку от нее. Победа России над Наполеоном и пышная военная помпезность царя привели образ России в военное состояние. Империю Романовых боялись, экзотизировали, но не приветствовали в европейском мире.

В России Александр адаптировал европейские образцы избирательно и сдерживался сделками самодержавного правления (глава 7). Его правление началось с крови - дворяне убили его непопулярного отца, - но также и с реформ. Молодые дворяне в возрасте Александра были знакомы с западноевропейскими институтами и политическими теориями, и царю были предложены как освобождение крепостных, так и конституционные изменения. Его законодательство установило некоторые ограничения на власть помещиков над рабочими; крепостные были освобождены в прибалтийских губерниях. Были открыты новые университеты с целью улучшения управления. Но в вопросе об уникальной и неограниченной власти императора Александр и многие дворяне и сановники придерживались прежней линии. Как и прежде, родовая конфигурация власти - царь, советующийся со своими фаворитами, - мешала дворянству занять единую позицию по вопросу о передаче власти.

Раскол среди элитных слуг императора жестоко проявился в декабре 1825 года, когда заговор офицеров, многие из которых вернулись после европейских побед и были воодушевлены конституционными проектами, попытался захватить власть после внезапной смерти Александра в 1825 году. Военачальники остались верны царю, и мятежники-декабристы были уничтожены в считанные часы. Пятеро лидеров были казнены, остальные заговорщики сосланы в Сибирь. Этот неудавшийся государственный переворот был истолкован новым царем Николаем I (1825-55) как восстание против принципа самодержавия.

Убежденность в том, что за восстание ответственны контакты с "Западом" - это слово набирало обороты, - заставила Николая усилить слежку через печально известное Третье отделение (предка советского КГБ). Потенциально деструктивные личности подвергались аресту, внутренней ссылке или высылке за границу. Для борьбы с подрывными идеями Николай начал идеологическое наступление. Откликаясь на идеалистические философии и мифы о древних национальных корнях, циркулировавшие в постнаполеоновской Европе, Николай превозносил традиционные ценности России - добродетель, послушание и христианство. В 1830-х годах заместитель министра просвещения провозгласил лозунг "Православие, самодержавие и народность". В драматических церемониях император возглавлял сентиментальный культ императорской семьи как образца заботливого патриархата, романтической любви и сыновней преданности. Династия - при всем ее иностранном происхождении от матери и жены Николая Пруссии - стремилась соединить прошлое, настоящее и будущее России.

Императорский культ не был заменой реформам, но Николай следил за тем, чтобы инициативы исходили от императора и его министров, а не от наделенной властью общественности. В 1830-х годах император спонсировал кодификацию и публикацию российских законов. Для подготовки будущих чиновников была открыта школа юриспруденции. Хотя Николай не отменил крепостное право, его администрация провела реформу управления для крестьян, которые жили на государственных, а не дворянских землях (примерно половина крестьян империи). Императорское географическое общество начало систематическое изучение многочисленных народов империи. Что касается религии, Николай не стал мелочиться: он разрешил православной церкви открывать новые миссии в Сибири и других регионах, но "чужие" конфессии оставались под защитой и управлением государства.

Несмотря на усилия Николая по подавлению возможных источников подрывной деятельности, интеллектуальная жизнь процветала в российских университетах, салонах и академиях, а также в развивающейся прессе. Споры о судьбе России и ее самобытном прошлом привели в движение воображаемые исторические реконструкции. В лозунге императора в качестве государственного принципа фигурировала "национальность", хотя более точным переводом было бы "народность". Означало ли это русский народ, народы России или что-то другое? Ученые боролись за свои определения и за имперские средства. Должна ли Россия "продвигаться" к европейским ценностям - позиция "западников" - или же некий источник общности и добра может быть найден в традициях древних славян - аргумент "славянофилов"?

Создание наций на имперской местности

Горячие споры о сущности нации и ее возможностях были характерны не только для России. В эпоху трансимперских связей люди по всей Европе искали правильное сочетание художественного выражения, исторических достижений и народной добродетели, чтобы занять свое место в цивилизованном мире, который переосмысливался. Общеевропейский интерес к языку, истории и практике самобытных национальных групп был вдохновлен работами Гердера, Фихте и других немцев, которые рассматривали немецкую нацию как культуру, а не как государство. Европейцы также стремились установить связи с более ранними христианскими эпохами и Римом.

Эти поиски национальных культур и подходящих христианских генеалогий стали оружием в имперских соревнованиях. Возникновение нового "греческого" государства было тому примером. И Британская, и Российская империи претендовали на славную связь с греческим прошлым: британцы - с тем, что теперь определялось как классическая греческая цивилизация, ведущая, конечно, в Европу; русские - с православным христианством, уходящим своими корнями в Византию. Обе империи стремились подорвать своего общего соперника - османов, поддерживая националистов, называвших себя греками, которые подняли восстание в 1820-х годах.

Восстания на европейской территории с нулевой суммой быстро втянули в игру другие империи. В 1826 году лидеры России и Великобритании договорились о совместном урегулировании конфликтов между повстанцами и османским султаном; годом позже к этой версии имперской координации, названной Каннингом, британским министром иностранных дел, "мирной интервенцией", присоединились французы. Но после того как три союзника загнали османский флот в ловушку в Наваринском заливе и уничтожили его (1827), британцы начали беспокоиться, что помогают не той империи - России, которая была сильнее, - и решили предоставить другим вести боевые действия. Французские войска вытеснили египетские силы с территории, которая позже стала греческим государством, а Россия начала дипломатическую кампанию - ее кандидат был избран президентом Греции в 1827 году - и военное наступление. В 1828 году русские войска были готовы к походу на Константинополь, но Николай отступил. Сохранить Османскую империю, но получить ее части было выгоднее, чем уничтожить султана и развязать в регионе войну.

По Андрианопольскому договору (1829 г.) Россия получила территории, желанные с XVII века, - владения на Кавказе, часть Черноморского побережья и контроль над устьем Дуная. Россия оккупировала княжества Молдавия и Валахия вдоль Дуная, якобы для защиты христиан, и сразу же установила администрацию, в которой доминировали крупные землевладельцы. Русский президент Греции был убит в 1831 году,